Иван Сергеевич Тургенев – знаменитый русский поэт, драматург, публицист второй половины XIX века. Член-корреспондент императорской Академии наук по разряду русского языка и словесности (1860), почётный доктор Оксфордского университета (1879), почётный член Московского университета (1880).
Многие признавали талант писателя, утверждая, что именно он изменил поэтику романа второй половины XIX века. Писатель тонко чувствовал изменения в обществе, много писал о «новых людях»-шестидесятниках. Благодаря Тургеневу в русском языке появился термин «нигилист», любимыми героинями его романов были «тургеневские барышни», собирательный образ которых актуален и сегодня.
«И. С. Тургенев был хорошим реалистом, а я уже не раз говорил, что писатель-реалист, невольно подчиняясь своим впечатлениям, часто не замечает, что, рисуя дорогое и близкое ему, он рисует это близкое таковым, каково оно есть на самом деле, то есть, иными словами, красота или ясность материала повести не позволяет ему исказить себя»
М. Горький
«Тот эффект, которого повествователи романтической школы достигают прелестью неожиданных приключений и захватывающих положений, у Тургенева получается благодаря быстрому, удивительно сконцентрированному действию, а особенно — благодаря самому простому и самому ценному для романиста качеству: уменью владеть симпатиями и чувствами своих читателей. В этом отношении его можно сравнить с музыкантом, который непосредственно действует на нервы и душу своих слушателей, или, еще лучше — сравнить с поэтом, соединяющим силу слова с магическим действием гармонии стиха. Вы не читаете романов Тургенева: вы в них живете. Этою особенною способностью очаровывать читателя Тургенев в значительной степени обязан своему искусству мастерски владеть всеми средствами нашего богатого, гибкого и музыкального языка. Только один поэт Лермонтов умел писать в прозе с таким же совершенством, как Тургенев.»
С.М. Степняк-Кравчинский
Предлагаем познакомиться с биографией Ивана Сергеевича Тургенева И.С. Тургенев биография
Движение русской общественной мысли почти за полвека — вот основное содержание романов Тургенева. Как писал Н. А. Добролюбов, Тургенев «быстро угадывал новые потребности, новые идеи, вносимые в общественное сознание…» Посмотрим, какие же новые идеи меняющегося времени угаданы Тургеневым и выражены в судьбах героев его романов.
Роман «Рудин» стал первым социальным романом писателя: главный герой действует в столкновении с обществом, и не только личные, но и общественные переживания волнуют его и определяют его поступки. Прототип Рудина — молодой Бакунин.
Рудин, молодой дворянин, решается вступить на путь, который редкие люди его среды считали для себя возможным. Роман показывает становление героя как общественной личности. В первом эпилоге романа Рудин, пытаясь помочь народу, становится преподавателем гимназии и скитается по России. Но от преподавания он отстраняется за те идеи, которыми увлекает гимназистов. Во втором эпилоге — ключевой эпизод романа — Дмитрий Рудин гибнет на парижских баррикадах. Начинается же роман с того, как молодая наивная помещица посещает больную деревенскую бабу. От деревенской избы и дворянской наивности — к широкому социальному протесту и к гибели на баррикадах за свободу — такова кольцевая композиция романа и его идея. Основа ткани романа, его текста — это спор.
По сути, все произведение — это спор о роли науки, образования, культуры, о России и судьбах её народа, а главное — спор о предназначении дворянской интеллигенции в судьбе народа и России. Это и есть тема романа «Рудин».
Роман «Дворянское гнездо» (1859) —совсем иной. Его героиня Лиза Калитина — возможно, один из самых нежных и трепетных образов русской женщины в литературе. Весь роман настолько верен жизни, так глубоко трагичен, так лирически печален, а вместе с тем так безупречно построен и написан, что успех его был предрешён. «“Дворянское гнездо” имело самый большой успех, который когда-либо выпал мне на долю»,— писал Тургенев в 1879 году. Прототип Лизы — Вера Аксакова, дочь Сергея Тимофеевича Аксакова, но образ этот вобрал черты и Аси, и других девушек из ранних произведений Тургенева. Особенно ясно вспоминается поразительной силы рассказ «Живые мощи» из «Записок охотника» и его героиня — крестьянка Лукерья, воплощённое самопожертвование и смиренное терпение. Русские черты, не правда ли? Конечно же Лиза — тот же тип русской женщины, что и Татьяна Ларина. Название романа «Дворянское гнездо» вошло в русский язык как устойчивое выражение.
Взгляду современного молодого человека странными могут представиться и содержание, и общий смысл (идея) романа. Почему, ради чего пожертвовала собой Лиза, уйдя в монастырь, несмотря на глубокое и подлинное чувство, связавшее её с соседом-помещиком Лаврецким? Отчего сам Лаврецкий поддался велению долга и принял жену, весело и распутно жившую в Париже, женщину, с которой кроме уз, освящённых венчанием, да ещё маленькой дочери, его ничто давно не связывало и к которой ничего, кроме отвращения и презрения, он уже не чувствовал? Что заставило сломать свои судьбы и навсегда отказаться от счастья прекрасных, чистых, любящих друг друга людей? Какое отношение их личная трагедия имеет к состоянию русского общества? Вопросы и вопросы…
Современнику Тургенева — читателю романа — ответы были яснее. Сейчас можно с уверенностью сказать только то, что на протяжении всего произведения автор напряжённо размышляет о русском народе, его нравственной высоте и душевной стойкости (Лаврецкий недаром сын крестьянки и только по отцу дворянин).
Роман «Накануне» (1860) создан и опубликован в разгар революционной ситуации в России. Он стал первым из романов о разночинце-революционере, человеке из новой для России общественной группы разночинцев. Тургеневу образ героини Елены Стаховой представлялся ранее, чем был создан «Рудин». Он писал: «Фигура главной героини, Елены, тогда ещё нового типа в русской жизни, довольно ясно обрисовалась в моём воображении; но недоставало героя, такого лица, которому Елена, при её ещё смутном, хотя сильном стремлении к свободе, могла предаться». Из повести, написанной соседом Тургенева по Спасскому и переданной им писателю в 1855 году, взят прототип образа Инсарова — молодого болгарского революционера, ставшего таким героем, какого в русской действительности писатель не видел. «В основание моей повести (имеется в виду роман «Накануне». — Авт.) положена мысль о необходимости сознательно-героических натур (стало быть — тут речь не о народе) — для того, чтобы дело подвинулось вперёд»,— пишет Тургенев И.С. Аксакову 13 ноября 1859 года.
Общество приняло роман «Накануне» холодно. По Петербургу ходила шутка: «Это “накануне” никогда не будет иметь своего “завтра”». Как видно из проанализированных вами текстов, Тургенев видел необходимость самоотверженной, героической борьбы с внутренней трагедией России — крепостным правом. Инсаров, болгарин, вставший против внешних врагов своей страны — турок — и увлёкший на этот путь Елену, служит в романе, конечно, некоторым иносказанием. Борьба против «внутренних турок» (так сказал о крепостниках Добролюбов) виделась Тургеневу насущной. Однако в статье «Когда же придёт настоящий день? («Накануне». Повесть Тургенева)» (1860) Н.А. Добролюбов исказил подлинный замысел Тургенева, приписав ему (на основании не целостного, полного, но избирательного, тенденциозного анализа произведения) прямые призывы к революционной борьбе против самодержавия и «внутренних турок». Это вызвало негодование писателя, не согласного с так называемой «реальной критикой» Н. А. Добролюбова и «мужицким демократизмом» Добролюбова и Чернышевского. Перед Н. А. Некрасовым Тургенев поставил вопрос жёстко: «Он [Добролюбов] или я». Некрасов сделал свой выбор, и Тургенев вышел из редакции «Современника».
Через два года роман И. С. Тургенева «Отцы и дети» с русским главным героем — Базаровым — был опубликован в журнале «Русский вестник». Сложный, как сама русская действительность, противоречивый, неоднозначный, страдающий, но действительно «полный, резко и живо очерченный», Базаров и живее, и интереснее Инсарова.
Герои Тургенева. Особенности изображения характеров в произведениях Тургенева
Порою общая эстетическая первоматерия характеров, укорененная в авторском представлении о природе человека, как бы прикрыта плотною оболочкой исторически конкретных, питаемых общественной психологией проявлений персонажей. Герои Тургенева, на первый взгляд, выглядят лишь верными «оттисками» духовных устремлений времени. И сам Тургенев склонен был объяснять их разнообразие изменчивостью общественных пристрастий русского человека второй половины XIX столетия, ставя себе в особую заслугу способность схватывать и запечатлевать «быстро изменяющуюся физиономию русских людей культурного слоя».
В самом деле: не было в России прошлого столетия другого художника, наделенного такой чуткостью к динамическому началу личности, обусловленному изломами русской истории. Достаточно выстроить персонажей Тургенева в хронологический ряд, и перед нами окажется вереница характеров, в которой каждый фиксирует какой-либо новый этап в умонастроениях русского общества. А все они вкупе являют собой как бы срез русской духовной истории едва ли не за половину столетия, срез, в котором отчетливо прослеживается смена духовных поколений.
Не вытекает ли из этого с непреложной, казалось бы, очевидностью, что именно разнообразие, а не сходство парит в кругу тургеневских характеров и что Тургенева интересует «человек исторический», а не «человек вечный»? Разнообразие — действительно первое, что бросается в глаза в тургеневских героях, но только потому, что эта особенность оказывается на поверхности обозреваемого материала. Сходство же часто не замечают потому, что оно располагается в его глубине. Соприкасаясь с историей теснее и органичнее, чем кто бы то ни было из героев русской классики XIX века, человек в романах Тургенева не исчерпан историей, не исчерпан несмотря на то, что история обладает над ним едва ли не роковой властью. Рано или поздно в сюжетах Тургенева наступает момент, когда герой выпадает из исторического потока, из водоворота его страстей. Остановленный как бы властным жестом судьбы, он оказывается перед лицом другой роковой силы, которою он испытывается весь, до потаенных глубин души. Эта сила — любовь, осмысленная в ее универсально духовной сущности и воспринятая Тургеневым именно как роковая стихия, равная по значению в судьбах его героев разве что только истории.
Так, на пересечении этих двух роковых сил. и слагаются судьбы тургеневских персонажей. Вот почему из глубины этих судеб исходит в романах Тургенева какое-то терпкое ощущение горечи. Человек Тургенева, часто представительствующий новым и бодрым силам времени, вбирающий в себя их исторический «напор», отнюдь не владеет историей. Прогрессистское жизнелюбие ему не свойственно; цели, которые он преследует, ускользают от него; будущее его неопределенно-туманно. Все «новые люди» Тургенева, каждый по-своему, завершают свой жизненный путь трагедией или драмой.
Но столь же не властен тургеневский герой и над роковыми силами любви: часто он не выдерживает их испытания и суждена ему в конце концов «разлука с улыбкою странною». Словно бы навязчивый призрак одиночества, неопределенный по очертаниям, явившийся бог весть откуда, из надысторического бытия, сопутствует героям тургеневского романа, несмотря на «обильные, страстные речи», звучащие в них, несмотря на незатрудненное общение между персонажами, не знающими тех мук, которые сопутствуют общению душ у Ф. М. Достоевского.
Так вечные стихии жизни вторгаются у Тургенева в пестроту и разноголосицу исторического бытия, и исторический слой в сознании тургеневского человека, претендующий на прочность, создающий даже иллюзию полного объема сознания, оказывается зыбким и податливым на разрыв. Вечное входит в мир тургеневских героев как грозные начала бытия, над которыми человек не властен. Герой Тургенева владеет лишь исторической «злобою дня». Впрочем, и здесь его власть относительна: он в такой же степени властелин, в какой является и игрушкой ее. Но большая история как производное бесконечного множества надличных сил уже не в его власти. Над ним безраздельна власть любви, подчиненная только стихии. И в этом для Тургенева неизбывная мука: как бы ни были «сознательны» в любви герои тургеневских романов (в отличие от персонажей тургеневских повестей), а однако ж и они прислушиваются к голосу стихии. Наконец, рано или поздно героев Тургенева настигает холод одиночества: крестным путь его проходит Рудин, одинок Базаров, не нашедший понимания ни среди «отцов», ни среди «детей», неизбывно одинок Нежданов, этот российский Гамлет среди маленьких дон-кихотов народничества.
Претендуя на изображение общественной психологии, ее новых и новых видоизменении, порождаемых «давлением времени», Тургенев воплощает ее не столько в типовых, сколько в индивидуально-личностных преломлениях. Причем в таких преломлениях, в которых проступают мощь и размах личности. Демократическое же «стадо» не только не вызывало у него симпатий, но раздражало его крикливой пошлостью, мелкой спесью, убожеством мысли. Здесь ему чудилось вечное болото, в котором неизбежно гибнет любая, даже вполне здравая идея, растущая из реальности. Подтверждением тому и карикатурно убогие сателлиты Базарова, и радикальные болтуны и монстры из «гейдельбергских арабесок» в «Дыме».
Использованные источники:
Грехнев В.А. Словесный образ и литературное произведение: кн. для учит. Нижний Новгород: Нижегородский гуманит. центр, 1997
Минералов Ю.И. История русской литературы 19 в. (40-60-е годы). М.:Высш. шк., 2003
Михальская, А.К. Литература: Базовый уровень: 10 класс. В 2 ч. Ч. 1: уч. пособие / А.К. Михальская, О.Н. Зайцева. — М.: Дрофа, 2018
